Эссе победителей и лауреатов конкурса "Найди свою историю женщины"

ДЖОАНН

Я увидела ее впервые, когда она, как бабочка, легкая и яркая, спорхнула с трапа самолета, прилетевшего на Камчатку. Я смотрела на нее и мне казалось, я смотрела в зеркало. Мы были с ней абсолютно похожи – и фигурами, и лицом, и манерами! Джоанн занималась организацией делегаций с Аляски с американской стороны, я – с российской. Вместе мы делали одно дело. И когда люди видели нас за работой, они говорили, что мы – сестры. К концу пребывания делегации мы и впрямь стали родными.

Эта маленькая сильная женщина сумела сделать то, что годами не могли сделать опытные взрослые мужчины – она растопила лед в отношениях между Аляской и Дальним Востоком. Именно ей обязаны своим существованием города-побратимы: Анкоридж – Магадан, Джуно - Владивосток, Датч Харбор - Петропавловск-Камчатский. Джоанн положила начало многочисленным студенческим и профессиональным обменам, образовательным, социальным и экономическим программам между Аляской и Дальним Востоком. Она запросто общалась с простыми людьми и губернаторами. Для нее статус человека был неважен. Да он ее и не интересовал. Она ценила в людях не статус, а их качества. И она помогала им применять эти качества на пользу всем.

Сейчас, тридцать лет спустя, Джоанн по-прежнему легка и красива, только черные как смоль волосы сменила седина...

 

САЛЛИ

С Салли меня познакомила Джоан. Просто позвонила однажды и попросила найти одному хорошему человеку семью на неделю в Петропавловске. «Понимаешь, - объяснила Джоан, - Салли не хочет в гостиницу, она хочет посмотреть на жизнь россиян изнутри, пожить их жизнью». Я поняла по-другому. Этим приемом часто пользовались в 90е, когда иностранные гости не хотели тратиться на отели, которые стоили немалые деньги, но при этом страдали отсутствием нормального сервиса. И тогда я предложила квартиру моих родителей – в центре города, с красивым видом на бухту с вулканом. У них была гостевая комната - маленькая, но симпатичная. Я тогда понятия не имела, что Салли была довольно состоятельной женщиной, и что летела она на Камчатку открывать женский центр, который должен был помогать женщинам в многочисленных вопросах семейной жизни. Салли вкладывала в этот проект свои собственные деньги. И не только в Камчатский женский центр, но еще и в подобный в Магадане!

Когда моя мама узнала, что в ее маленькой квартирке целую неделю ютилась женщина-миллионер, ей стало плохо. Она терзала себя тем, что не смогла обеспечить своей гостье прием соответствующего уровня. Да и как бы она смогла с ее небольшой учительской зарплатой!

«Ну хоть бы намеком дала понять!» - сокрушалась мама после отъезда Салли. Между тем, сама Салли осталась безмерно довольна гостеприимством моих родителей. И первое, что сделала, вернувшись домой в Сан-Франциско – пригласила их к себе в гости. Женские центры Салли Ловетт проработали на Камчатке и в Магадане много лет. За эти годы они оказали помощь многим женщинам. А Салли до сих пор живет в Сан-Франциско и говорит, что Россия навсегда останется в ее сердце.

 

МАРИ

Когда я смотрю на фотографию Мари, у меня текут слезы. Ее не стало осенью прошлого года. А мне казалось, Мари будет жить вечно!

С Мари меня тоже познакомила Джоан – обе были в составе первой американской делегации на Камчатку. Мари - полная противоположность заводной и энергичной Джоан – выдержанная, неторопливая, рассудительная. Когда она входила в помещение, от нее исходила особая аура: все проблемы растворялись сами собой, а в воздухе веяло ароматом спокойствия. Мари была замечательным психологом и могла любую, даже самую безнадежную ситуацию развернуть в противоположную сторону. У Мари была тысяча друзей по всей России. Она неплохо говорила по-русски, часто летала по нашей стране. Она помогала людям в 90е, после перестройки, когда моральная и психологическая помощь были так необходимы. Она помогала Джоан и Салли в женских центрах. Ее дом на Аляске был постоянно открыт для друзей из России. В шутку ее дом называли «Сиротский дом Мари». Сиротками были мы, россияне, приезжающие в командировки и в гости на Аляску, у которых не было денег на гостиницы и полноценное питание.

Когда Мари не стало, и ее муж Боб попросил меня помочь разобрать фотографии, он вынес мне девять больших коробок. Из них только две были семейные альбомы, остальные – поездки по России, российские друзья, женский центр. Она так любила Россию...

Я аккуратно складываю фотографии в коробки. На сегодня достаточно. Я вернусь через несколько дней и продолжу. А когда я закончу, я расскажу всем о Джоан, Салли и Мари. О том, как они изменили наш мир к лучшему. И я знаю точно: если бы все люди вокруг нас были как эти три женщины, в мире никогда бы не было войны!

 

Впервые я попала на ASTE три года назад, когда моя подруга и коллега, очаровательная, милая и всеми любимая Джен, пригласила меня поучаствовать в конференции. Джен преподавала компьютерную графику и дизайн. Когда-то давно Джен с мужем усыновили мальчика из России – пятилетнего Игорька, маленького, щупленького, с толстой папкой нехороших медицинских диагнозов. Мальчонка приехал на Аляску и ни слова не говорил по-английски. Вот тогда-то мы с Джен и подружились. Я помогала им преодолевать языковой барьер и ставить больного мальчика на ноги. Игорек подрос, окреп, канули в лету его медицинские проблемы. А мы с Джен навсегда остались друзьями. Она и открыла для меня мир ASTE.

Постояв еще немного у выставки, сфотографировав работу ее студента, ухожу. Иду искать Джен в надежде, что она объяснит мне глубинный смысл картины, который мне оказался недоступен. По дороге встречаю профессора Джейсона Ойлера. Он радостно бросается ко мне: «Ты видела? Нет, ты видела?! Какое чудо! Какой прогресс! Какой новый уровень искусства!» Я недоуменно пожимаю плечами, вытаскиваю телефон, показываю на только что сфотографированный портрет мальчика и прошу Джейсона растолковать мне, где я «не доехала». Джейсон вытаскивает из кармана свой айфон и настраивает его на картину. И тут у меня отвисает челюсть. Я не верю своим глазам. Лицо мальчика превращается в лицо… тигра!

«Ну? – кричит Джейсон в восторге. – Теперь ты видишь? Это новые технологии, с их помощью можно в каждой картинке спрятать еще одну картинку, и еще, и еще! Это уникально! Называется «аугментированная реальность». Джен начала это делать недавно, но у нее так классно получается! Тебе надо обязательно научиться!»

В тот день я провела у выставки часа три. Я ходила от картины к картине, разглядывала через телефон всю эту «реальность». Картины оживали: человеческие лица превращались в зверей, цветы расцветали на глазах, появлялись звезды на небе. Я смотрела и думала: «Невероятно, до чего дошел прогресс! Под одним слоем искусства спрятан другой. Какие возможности! И что нас ждет дальше?»

Февраль 2014 года. Я опять иду по уже знакомому коридору. На груди у меня тот же значок «ASTE», только уже 2014. У меня впереди четыре дня познания новых чудес и общения с интереснейшими людьми. Я ждала этого целый год.

Вот «Большой» зал. Завтра здесь будет выступать знаменитый Крис Морган. - эколог, натуралист и кинорежиссер, объездивший весь мир, включая нашу Сибирь. Недавно вышел его новый фильм о медведях Аляски и Камчатки. Нам его сегодня покажут.

А это зал «Дискавери». Здесь готовится к выступлению давно знакомый мне Джим Силл. За глаза его зовут Гугл-Знайка. Гугл – это целый мир! И нет такого уголка в том мире, которого бы не знал Джим. Меня охватывает гордость, что Гугл – это продукт наполовину русского происхождения, ведь один из двух его основателей, Сергей Брин, был нашим парнем! Они даже чем-то похожи – Джим и Сергей. Обязательно пойду послушать Джима, узнать, что там нового в мире Гугл!

Прохожу мимо зала «Адвентур». Там за столами и компьютерами сидят молодые и пожилые. Все радостно и наперебой кричат, бьют по клавиатуре, дергают мышками. Они похожи на тинейджеров, играющих в Майнкрафт. Подхожу ближе и чуть не падаю от удивления. Так и есть – Майнкрафт! Дяденьки с бородками и тетушки в теплых шарфиках режутся, кто вперед добежит до этапа. Подходит старичок такой смешной, в очках, спрашивает, что я преподаю. Узнав, хватает меня за руку и тащит к свободному компьютеру. Через пять минут уже и я стучу по клавишам и «бегаю мышкой». Оказывается, мне совершенно необходимо знать, как играть в эту игру, потому что с ее помощью я смогу обучать учеников как правильно читать знаки и карту по-русски! Мне и в голову не приходило, что это такая полезная игра!

А вот и помещение Клуба. Здесь на этот раз буду выступать я. Впервые на ASTE. Но это будет позже. А пока я иду на открытие конкурса фотографии и компьютерной графики. Конкурс посвящен моей подруге и коллеге Джен Немаейр. Только Джен с нами больше нет. Она умерла прошлым летом от тяжелой болезни. Сгорела так быстро, что никто так и не понял, что же произошло. Она не успела доделать многое, не успела выпустить из школы сына Игоря. Но для меня она сделала самое большое и самое главное – она вдохновила меня на новые поиски и открытия.

Прошли годы. Игорь вырос, закончил школу. Я смотрела на повзрослевшего молодого человека и думала о том, как мечтала Джен увидеть своего сына входящим во взрослую жизнь, но не успела. За нее это сделала я. С далекой сцены, где выстроились выпускники, он помахал своим дипломом, крикнул «Спасибо!» и пошел дальше в новую жизнь.

Мне передали курсы Джен арт-графики и дизайна «по наследству». Я научилась «аугментировать» реальность досконально, оживляя любую иллюстрацию или фотографию. Мне доставляет удовольствие смотреть, как люди в удивлении, как и я несколько лет назад, раскрывают рты и в изумлении произносят только одно: «А как это?!»

А я только посмеиваюсь и думаю про себя:

«Спасибо, тебе, Джен! Светлая память. RIP…»

 

 

 

 

«Найди свою историю женщины»

 

Несомненно, дальневосточная земля сохранила память о женщинах, прославивших наши края в разных областях. Но я хочу рассказать историю простой учительницы, коренной дальневосточницы, Наталье Егоровне Перовой.

На фото крайняя слева.

 

«Ночная ведьма» с берегов Илима

 

У женщин-лётчиц – крепкая рука,

А враг их величал: “Ночные ведьмы”.

Дрожали немцы, впрочем, неспроста:

Прицелом точным отправлялись в бездну!

Галина Римская

 

 

 

 

 

Своё эссе я неслучайно начала отрывком из стихотворения Г. Римской «Ночные ведьмы», потому что хочу рассказать о своей землячке, которая отдала свою жизнь ради Победы. Зовут её Прокопьева Прасковья (Пана) Михайловна. Родилась 23 октября 1919 года в крестьянской семье в селе Березняки Нижнеилимского района Иркутской губернии. Учиться Пана начала в Игнатьевской начальной школе. Здесь познакомилась и подружилась со своей ровесницей – Фаиной Перфильевой. После 4 класса они стали учиться в Нижнеилимской школе в большом селе, что в 3 километрах от Игнатьевой. Пана была бессменным комсоргом школы, заводилой многих интересных дел. К огоньку её души тянулась молодёжь. Магнетизм характера, искра большой человеческой души навсегда передались тем, кто вместе с ней учился в школе, общался во время комсомольских мероприятий. Яркая внешность, острый ум всё чаще обращали на себя внимание сверстников. Окончив 8 классов, уехала в Черемхово поступать в педучилище.

 

В 1938 году впервые в истории страны трём женщинам присвоили звание “Герой Советского Союза”. Ими стали лётчицы Валентина Гризодубова, Полина Осипенко и Марина Раскова, совершившие первый беспосадочный перелёт из Москвы на Дальний Восток на двухмоторном самолёте «Родина». Назад возвращались на специальном поезде. На каждой станции их приветствовали местные жители, гремели оркестры. Лётчицы выступали на митингах. В Черемхово среди встречающих была и Пана Прокопьева. Во время выступления Полины Осипенко девушки устроились поближе и слушали лётчицу затаив дыхание. В конце выступления она сказала: «Девчата, вступайте в аэроклубы!» Домой подруги шли окрылённые. Пана сразу загорелась, увлекла подругу поступать в аэроклуб, который работал в Черемхово. Упорная девушка сначала прыгала с парашютом, а уже через восемь месяцев впервые села за штурвал самолёта и совершила свой первый полёт. Окончив педучилище, устроилась учительницей в школу № 25 и всё свободное время занималась на тренировках в аэроклубе. Сдавала зачёты, отрабатывала технику пилотирования. Вскоре молодому педагогу выдали удостоверение лётчика-инструктора и направление в школу штурманов в Херсон. Она писала в своих дневниках, что хочет быть артисткой или физкультурницей, но чувствует, что будет учительницей или прокурором... Но судьба распорядилась иначе.

 

Началась Великая Отечественная война… Девушку командировали в Монголию — обучать лётчиков для фронта и перевозить гражданские грузы. В начале 1943 года Пана узнала о 46-м гвардейском Таманском женском авиаполке, который сражался на фронте. Молодые горячие девушки великой страны изо всех сил старались доказать, что могут делать всё не хуже мужчин – и на самолётах летать и воевать. Она написала письмо Марине Расковой – лётчице, создавшей полк. Весной 1943 года ей пришел вызов и направление на фронт. У-2, на которых воевал полк, тихоходные фанерные самолётики. Ни пулемётов, ни пушек на самолёте не было, лишь пистолет у лётчика и ракетница у штурмана. Советские лётчицы каждую ночь вылетали к позициям немецко-фашистских войск, сбрасывая смертоносный груз. Увидеть в темноте подлетевшие маленькие самолёты было невозможно. Фашисты прозвали девушек «ночными ведьмами». Они боялись и уважали противника. Особенно тяжело было летать зимой. Зачастую на морозе руки примерзали к металлическим стабилизаторам и куски кожи так и оставались на бомбах. Конечно, девчонки оставались девчонками даже на войне: возили в самолётах котят, танцевали в нелётную погоду на аэродроме, прямо в комбинезонах и унтах, вышивали на портянках незабудки, распуская для этого голубые трикотажные кальсоны, и горько плакали, если их отстраняли от полётов. Домой Пана писала спокойные письма, сообщала о своих боевых делах, подругах, интересовалась жизнью семьи.

 

В ночь с 8 на 9 апреля 1944 года Пана Прокопьева и Евгения Руднева вылетели бомбить стратегический объект в поселке Булганак под Керчью. Отбомбившись, они возвращались домой, но попали под обстрел. Самолёт загорелся и стал падать. Правду о Пане Прокопьевой и Евгении Рудневой удалось узнать только в 1966 году — только тогда их родители получили похоронки, до этого лётчицы числились в списках, пропавших без вести.

 

Именем Паны Прокопьевой была названа одна из улиц Керчи. А на входе в педагогический колледж, в котором она училась и работала, установили мемориальную доску с её именем и фотографией. В Железногорске – Илимском Нижнеилимского района в музее хранятся личные вещи, письма с фронта родным и личный дневник лётчицы. Такое уникальное формирование как полностью женский авиаполк не осталось незамеченным в истории. В 1961 году С. А. Аранович снял документальный фильм о лётчицах полка «Тысяча сто ночей». В 1981 году в СССР был снят фильм «В небе ночные ведьмы», посвящённый истории полка. А 2013 году на телеэкраны вышел сериал о женщинах-лётчицах «Ночные ласточки». Своё эссе я хочу закончить следующими словами:

 

ЕСЛИ БЫ МОЖНО БЫЛО СОБРАТЬ ЦВЕТЫ ВСЕГО МИРА И ПОЛОЖИТЬ ИХ К ВАШИМ НОГАМ, ТО ДАЖЕ ЭТИМ МЫ НЕ СМОГЛИ БЫ ВЫРАЗИТЬ СВОЁ ВОСХИЩЕНИЕ СОВЕТСКИМИ ЛЁТЧИЦАМИ, ИХ МУЖЕСТВОМ И ГЕРОИЗМОМ!

 

 

 

Галина Ивановна Утюжникова. Последняя из рода.

 

- Добрый день, это Галина Ивановна?

- Да, она самая.

- Галина Ивановна, меня зовут Ольга, я бы хотела взять у вас интервью.

- Приходи, Ленина 29, под арку, второй этаж, 20 квартира. Внук откроет тебе.

- Что вам принести к чаю?

- Ой, да ничего не надо, не надо, не надо (такая скромность присуща большинству советских людей)

- Может хотя бы мороженое?

- Мороженое? Ну ладно. И себе тогда тоже возьми (оказалось, это любимое лакомство Галины Ивановны, которое ей давно никто не покупал).

 

Мне всегда казалось, что в домах на центральных улицах города, живут очень интересные люди, с интересной историей и им наверняка, есть о чем рассказать.

 

- Олюшка, это ты? Заходи. А я тебя жду.

 

Бодрая старушка с покрашенными и уложенными волосами сидела за ноутбуком и печатала.

 

- На вот, почитай пока. А мне надо немного допечатать, а то "мысль уйдет". Роман пишу про свою долгую жизнь, вот подарили на мои 100 лет компьютер, осваиваю теперь.

 

Век мой оказался большим. Я захватила жизнь нескольких поколений и помню многие события, свидетелем которых стала в течении моей долгой жизни и рассказ о которых хочу оставить на память своим родным и близким. Прежде всего, конечно, вспоминается личная жизнь, раннее детство, деревенский быт, люди, с которыми я встречалась на своем жизненном пути.

 

Что было главным в моей жизни? Пожалуй, вот что: постоянный труд, выживание в тяжких, порой нищенских условиях быта, и забота о родных и близких…

 

.... Я устроилась работать на склад взрывматериалов, который находился на выезде из Иркутска по дороге в Усть-Орду. Никто в этом не разбирался, и меня назначили. Была инженером по труду в тресте. А взрывали мы зимой замерзшие кучи отходов, помоев. В войну мусор никто не вывозил, отходы намораживались огромными горками в углах дворов. В четыре утра мы женской бригадой выезжали на газогенераторной машине, которую топили дровами, по ул. Декабрьских Событий. В горках проделывали дыру разогретым ломиком, я закладывала взрывчатку, подрывала. А потом все это сгребали и вывозили за город, за Маратовское предместье.

 

Для того чтобы прокормить большую семью, приходилось подрабатывать и в других местах. Например, в театре. Когда в Иркутск эвакуировали театр Музкомедии, Галина Ивановна распечатывала роли артистам. На складе у себя тайком сажала картошку — территория большая была, позволяла. Спала по три часа в сутки. Но однажды ее жизнь поменялась.

 

…В трест пришла женщина, назначенная секретарем райкома — тогда только-только образовали в Иркутске районы. Так вот она была первым секретарем Нагорного райкома — будущего Кировского района, нынешнего Правобережного округа. Она пришла по делу — для райкома предприятия выделяли мебель и все, что нужно. Я водила ее по кабинетам, чтобы она могла выбрать необходимое. А в коридоре висела многотиражка, в которой была статья про меня — что я на все руки мастерица: и взрывник, и шофер, и начальник административно-хозяйственного отдела, и машинистка, и инженер по труду. Мы к директору в кабинет вернулись, а она и говорит: «Мебель беру вот эту, а еще забираю вашего инженера по труду». Так я попала в райком....

 

В Нагорном райкоме Галина начинала инструктором, нужно было ездить по деревням, убеждать жителей, чтобы выделяли на восстановление народного хозяйства деньги, трудодни, зерно. Бывала в таких глухих селах, куда и дорог-то еще не проложили, — приходилось добираться на лошадях. Как-то раз отправилась в соседнюю деревню пешком и попала в окружение волков. «Смотрю, загорелись два огонька справа, потом еще два слева, и еще, и еще…» Перепуганная насмерть девушка закричала, снизу, с дороги в ответ раздался голос — проезжающий мимо мужик услышал и спас Галину.

 

Галина Ивановна много училась как самостоятельно, так и в учебных заведениях. В том числе была учеба в Учительском институте и в высшей партийной школе, которую закончила с защитой кандидатского минимума. На протяжении 16 лет Галина Утюжникова возглавляла отдел культуры обкома КПСС — по сути, она была первым министром культуры Иркутской области.

 

“…Самая активная моя трудовая деятельность совпала с расцветом народного хозяйства, когда закладывались основы экономического развития, росли новые города, началось строительство БАМа. Расцветала и культура: был открыт иркутский кинотехникум, построен музыкальный театр им. Н. Загурского, появлялись музыкальные школы во всех городах и районах области. Мне довелось работать под непосредственным руководством легендарных первых секретарей обкомов: Семена Щетинина и Николая Банникова, период правления которого по праву называют “вторым освоением Сибири””.

 

Именно в те времена Галина Ивановна крепко сдружилась со многими деятелями культуры, в том числе и с сибирскими писателями: Валентином Распутиным (который впоследствии подарил ей свою пишущую машинку), Иваном Молчановым-Сибирским, Константином Седых. Автора «Даурии» она и вовсе называет своим земляком...

 

- Галина Ивановна, скажите, в чем секрет долголетия?

 

- Жить надо честно, уметь прощать даже тех, кого сложно простить, им за их грехи воздастся и так, а ты если не держишь зла, то тебе дается в 2 раза больше, чем у тебя отняли...

 

«Истории, собственно, не существует, существуют лишь биографии»

 

Р.У. Эмерсон

 

Точнее не скажешь. Каждый человек, пусть его жизнь всего лишь маленькая песчинка в море людских судеб - это часть истории. Я хочу рассказать историю хрупкой, но очень сильной женщины - Казаченко Валентины Андреевны. И начну я издалека…

 

Эту женщину подарила нам Украина. Там её корни.

 

В 30-ом году её родители - Анна и Андрей Шашко в поисках лучшей жизни переехали в Сибирь. Потихонечку встали на ноги, народили восьмерых детей. Жили душа в душу. И всё бы хорошо, да война…

 

Провожала Анна мужа на фронт, держа на руках трёхмесячную Валюшу, остальные семеро, окружив мать, утирали слёзы её подолом. А вскоре пришла похоронка.

 

И она, маленькая, хрупкая женщина, подняла всех своих детей. Все стали настоящими людьми: Иван - председатель постройкома, Николай - начальник стройки, Владимир - инженер энергопоезда, Александр - знатный механизатор Бондаревского совхоза, Валентина - лучший агроном совхоза.

 

Валентина Андреевна вспоминает: «Как мы ей достались! Все дети учились в техникумах. А до меня очередь дошла, я говорю: «Я в техникум не пойду, я буду шофёром!», любила железки… Мама взяла верёвку (если мы что делали не так, она брала верёвочку) и мы сразу делали всё как надо, я сказала: «Ладно, поеду учиться на агронома, и мне всё равно права дадут». И пошла учиться в Шушенский сельскохозяйственный техникум».

 

Все девчонки на каникулы домой, а Валя - на трактор, работать.

 

После окончания дали Вале направление в Хакасское областное управление. А оттуда - в село Бондарево.

 

В Бондарево директором совхоза был Галич Григорий Васильевич. Валя о первой встрече с ним вспоминает с улыбкой: «Я ему от двери показываю - вот, я к вам с направлением. Он говорит: «Да ты ближе то подойди». Страшно! Директор же!

 

Подошла. Спрашивает:

 

- Агроном? Нет, не возьму.

 

- Ну и почему?

 

- Да ты какая-то маленькая, худенькая, тебя же не будут слушаться. А

 

А я в душе думаю: «Ты меня возьми, а потом посмотришь». Он, будто услышал, улыбнулся одними глазами и говорит: «Ладно, ладно, всё, беру на шестую ферму, квартиру дам».

 

Квартира оказалась светлой, уютной! Переехали туда с мамой.

 

Завтра на работу, а сегодня приходит завхоз и говорит: «Завтра картошку будем перебирать, вода с гор сошла и хранилище затопило, посмотрите, можно её на семена?». Валя думает: «Картошка под водой, толк будет, нет?» А мама ей: «Валя, имей ввиду, картошку, если водой залило, то на посадку она не пойдёт».

 

Шестая ферма стала её первым боевым крещением - получила два выговора. Первый - в самый первый свой рабочий день. Отправила Валентина тракториста готовить поле для сева. А сама уехала домой.

 

Утром её в контору директор вызывает и говорит:

 

- Что ты сегодня будешь делать?

 

- Сеять.

 

- Где?

 

- Поле приготовили.

 

- Съезди, посмотри на поле, завтра ко мне придёшь.

 

Валя поехала на поле, а оно не тронуто - сеять негде. Утром влепили ей выговор. А он тогда хуже тюрьмы был.

 

Осенью шестая ферма 17,4 центнера пшеницы с гектара собрала. Это было очень хорошо. Собрали всех в красный уголок, объявляют: «Катерине Кутуковой - одеяло верблюжье, Петру Егорычу - свитер тёплый, с Казаченко - снять выговор».

 

Год отработала Валентина на шестой ферме, а потом отправили на первую.

 

Переехали в Бондарево. Брат отдал Валентине мотоцикл «Ковровец», на нём она по полям с начала посевной и до конца уборочной ездила. Научил её первый выговор быть в гуще событий и дел.

 

В деревне её называли за глаза и в глаза - Валентина Терешкова.

 

Редко кто верил, что хрупкая синеглазая девушка надолго останется на этом рабочем месте. А она 35 лет отдала Бондаревскому совхозу, работая на должности агронома, а потом и главного агронома совхоза.

 

В тот период, не без участия Валентины Андреевны, стал совхоз Бондаревский миллионером - годовая прибыль составила один миллион рублей.

 

Девчонок, дочек своих, Валентина не видела, ими занималась мама.

 

О ней сняли документальный фильм, писали статьи в газетах.

 

«Каждый год думала зимой, что больше не буду работать агрономом», - говорит Валентина Андреевна, - «Найду более спокойное занятие, но подходит весна и не могу усидеть дома, неодолимо тянет в поле».

 

Когда у Валентины спрашивают об её увлечениях, она отвечает: «Волейбол, шесть братьев - волейбольная команда, а я в ней была нападающим. Ружьё. Жили же в тайге, братья на охоту и я с ними - дайте пострелять! Мотоцикл, трактор. А ещё вышивка». Со своими вышивками она участвует в выставках, её работы признаются лучшими, потому что, чтобы они ни делала, всё на совесть, от души.

 

Спорт - лыжи, волейбол, стрельба.

 

За свой труд Валентина Андреевна получила звание «Заслуженный работник сельского хозяйства», награждена орденом «Знак почёта», она «Отличник сельского хозяйства», «Победитель социалистического соревнования», «Лучший агроном Хакасии», «Лучший агроном Красноярского края».

 

В 1974-ом году, как лучший работник сельского хозяйства Красноярского края, была направлена на празднование 1 мая в Москву.

 

Занималась она и общественной работой - была депутатом местного совета, райсовета, председателем административной комиссии.

 

Замечательный человек, интересный рассказчик, Валентина Андреевна - весёлая, неунывающая, яркая личность, за её плечами интересная жизнь. Её и сейчас можно увидеть, разъезжающей на мотоцикле по полям. Она всё так же лихо управляет своей легковушкой.

 

Как так случилось, что жила-была девчонка, бегала в школу, лихо распугивая гусей и кур под крики соседок, носилась на мотоцикле. И вот - самый лучший агроном совхоза. Водит комбайн, автомашину, отлично знает мотоцикл, метко стреляет и мастерски играет в футбол, бегает на лыжах и страстно любит рыбалку? Как так случилось, что эта девочка внесла большой вклад в историю села, края? Быть может дело в примере жизни её мамы, такой маленькой и такой сильной, сумевшей поднять восьмерых детей, преодолев всё ради них. А может быть у Валентины Андреевны характер победителя, характер человека, делающего историю.

 

История Мавры Павловны Черской (1857–1940 гг.) кажется мне одной из самых удивительных женских судеб. 

Т. Н. Данилова в своей книге «Богини далеких странствий» назвала её сибирской Галатеей, сравнивая с героиней известного мифа. Действительно, некоторое сходство есть. Мавра родилась и жила в небогатой иркутской семье, носила самую распространенную фамилию – Иванова, была неграмотна, и судьба готовила ей самую обычную жизнь. Но все изменилось с появлением в их доме квартиранта - ссыльного участника польского восстания 1863-64 гг. Яна Домениковича (Ивана Дементьевича) Черского. Он и стал тем Пигмалионом, который подарил Мавре совершенно другую жизнь, другой мир, научив её грамоте.  Однако, если вдуматься в суть мифа, то там главным героем выступает Пигмалион: его любовь к созданной им мраморной статуе Галатее и помощь богини Венеры позволили случиться чуду- статуя ожила.  В случае с Маврой роли распределены несколько иначе. Никакая грамота и даже взаимная любовь и счастливый брак с Черским не сотворили бы чуда, если бы не свойства ума и характера самой Мавры. Именно от неё зависело - останется ли она малограмотной женой своего мужа-исследователя или станет его помощницей и соратницей. Ей хватило и любознательности, и ума, чтобы стать деятельной участницей его экспедиций вначале по изучению Байкала, а потом и других исследовательских проектов.  

Жизнь четы Черских в Иркутске не была легкой. Даже радостное событие в семье-рождение сына Александра в июне 1879 г. совпало с днями пожара в Иркутске. Пожаром были уничтожены практически все коллекции и документы, собранные членами Восточно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества (ВСОИРГО), в том числе погибли все результаты трудов И. Д. Черского. 

И. Д. Черский всю их совместную жизнь не переставал делиться с женой своими знаниями, и Мавра Павловна с интересом их осваивала. Например, в 1882 г. ВСОИРГО поручило Черскому в течение года проводить метеорологические наблюдения в с. Преображенском на р. Нижняя Тунгуска. Вся семья отправилась туда и Мавра Павловна научилась всем тонкостям метеонаблюдений, что позволило успешно провести эту работу. 

В 1885 г. И. Д. Черский был амнистирован, и семья переехала в Петербург. Началась спокойная жизнь- муж занимался научной работой, сын учился в гимназии. Однако в столице Мавре Павловне, видимо, не хватало деятельности, и она была счастлива, когда Иван Дементьевич сообщил о предложении Академии наук возглавить Колымо-Индигирскую экспедицию. Мавра Павловна была официально утверждена в должности зоолога экспедиции. С ними поехал и сын Саша, которому было тогда 12 лет.

Участие в этой экспедиции было и звездным часом, и лебединой песней Мавры Черской. Они выехали из Петербурга весной 1891 г., а 14 июня экспедиция отправилась из Якутска в Верхнеколымск, куда прибыла через 76 дней пути, преодолев 2 тысячи верст на лошадях по горной местности. При этом дважды в день они производили замеры высот, метеорологические наблюдения, вычерчивали маршрут, собирали зоологические и ботанические коллекции. Самих исследователей было немного: сам Черский, его жена, сын, а также племянник Генрих. Остальные члены экспедиции были наемными работниками. Во время полуголодной девятимесячной зимовки в Верхнеколымске велась обработка собранных материалов. Весной 1892 г. стало ясно, что Иван Дементьевич серьезно болен. Он даже оставил верхнеколымскому священнику завещание, в котором писал, что в случае его смерти Мавра Павловна должна продолжить экспедицию и доплыть до Нижнеколымска, занимаясь ботаническими и зоологическими исследованиями, а также геологическими, насколько они ей доступны. Мотивировал он это тем, что иначе Академия наук понесет денежные убытки и ущерб в научных результатах, и на его имя ляжет вся тяжесть неудачи. Также он уверял, что успел подготовить жену настолько, что она способна закончить экспедицию.

25 июня 1892 г. Иван Дементьевич умер, ему было 47 лет.  Мавра Павловна довела экспедицию до конца - провела исследования на пути до Нижнеколымска, а потом вернулась в Среднеколымск. Маршрут, намеченный И. Д. Черским, она завершила.

 Все время экспедиции Мавра Павловна вела дневник, который был позднее опубликован и стал её единственным научным трудом.

На обратном пути из Якутска в Петербург Мавра Павловна с сыном проезжали через Иркутск. Ей передали деньги, собранные для неё сочувствующими, но, как сообщает Н.С. Романов в своей летописи, она от них отказалась и предложила передать в Географический отдел, чтобы из них выдавались премии за лучшие естественно-исторические сочинения о Сибири, особенно молодым ученым, работающим при отделе.

Мавра Павловна пережила мужа на 48 лет, потеряла сына, тоже ставшего ученым и исследователем Дальнего Востока. Погиб он в возрасте 42-х лет. Умерла она в 1940 г.  Память о ней осталась на карте - гора Мавры Черской (2168 м) — одна из высших точек Чемалгинского хребта, расположенного в междуречье Яны и Индигирки. 

 

О роли личности в истории сказано много, о роли женщины в истории – меньше, особенно в любимом мною XIX веке в Иркутске. Блистательные Елена Ротчева, Елизавета Медведникова, Екатерина Авдеева-Полевая – украшение и яркое цветовое пятно в палитре общественной и культурной жизни Иркутска. Без этих имен, кажется, традиции культуры, интеллигентности, образования и просвещения были бы не столь яркими и впечатляющими. В этом ряду имя Клавдии Владимировны Лукашевич выделяется глубиной и свежестью. Она – одна из наиболее популярных российских детских писательниц конца XIX – начала XX веков, волею судеб оказавшаяся в Иркутске, преподававшая в иркутском девичьем институте им. Императора Николая 1; жизнь Иркутска и природа Байкала стали действующими героями ее художественных произведений.

 

Клавдия Владимировна Лукашевич родилась в 1859 году в Санкт-Петербурге в интеллигентной семье, училась в Петербургской женской гимназии. В 1885-1890 годы она жила в Иркутске по месту службы мужа Константина Францевича, который в 1885 году был назначен инспектором Девичьего института Восточной Сибири.

 

В Иркутске Клавдия Владимировна преподавала русский язык в младших классах Девичьего института. Это было первое среднее учебное заведение для девочек в Восточной Сибири, институт играл важную роль в жизни города и его жителей, значение его велико. Становление и развитие женского образования в Иркутске было значительным социокультурным явлением жизни города. Немалая роль в формировании образа сибирской женщины середины XIX – начала XX веков принадлежала педагогам Иркутского Девичьего Института. Именно они стали первыми представительницами женской интеллигенции города, именно они дали толчок ее дальнейшему развитию и совершенствованию. Они использовали опыт столичного образования и реализовали его в Иркутске. Это приводило к повышению грамотности городского населения, увеличению количества образованных женщин.

 

В автобиографии К.В.Лукашевич упоминает, что жизнь в Иркутске она описала в рассказе «Ясное солнышко». Произведения К.В.Лукашевич «Холодное сердце», «Ясное солнышко», «Соня Малых» имеют сибирские сюжеты, здесь нигде не называются Иркутск, девичий институт, но это явно видно из контекста, и это художественное описание, безусловно, очень ценно для нас; это позволяет зримо представить жизнь иркутян, изображения природы Байкала и Ангары. Описания природы восхитительны. С любовью и тонко описаны бытовые детали: дом с садом, огородом и теплицей, в котором поселились герои повести, прибывшие в Иркутск из столицы. Описание Байкала, Ангары, Листвянки: «Лиственничное…ютится полукругом по берегу Байкала. От озера всегда дует холодные ветер; равномерно поднимаются волны; далеко раскинулась водная ширь; только справа Ангара прорезала две скалы и понесла свои воды из «Сибирского моря»… Занимательность сюжета, легкий стиль, глубина замысла – эти качества характерны для произведений Клавдии Владимировны, имеющих сибирский сюжет и продолжающих ряд прекрасных и дорогих сердцу описаний «иркутской старины».

 

Задушевностью, любовью к детям пронизаны ее произведения, их отличает занимательность сюжета, легкий стиль, глубина замысла, умение проникнуть в детскую душу. К.Лукашевич – автор рассказов и детских пьес для театра. И неслучайно, что сегодня ее произведения переиздаются, читаются, на них воспитываются новые поколения детей.

 

Яркая и нелегкая жизнь Клавдии Владимировны впечатляет. Недостаточность архивных и других документальных источников не позволяет «доподлинно» обрисовать жизнь К.В.Лукашевич в Иркутске. Дополнительным штрихом к ее портрету является пересечение с фамилией Шостакович.

 

Семья Лукашевич, проживая в Иркутске, была дружна с Болеславом-Артуром Петровичем Шостаковичем. С 1880 года он жил в Иркутске, активно участвовал в общественной, научной жизни, в деятельности по управлению городом. Занимаясь вопросами, связанными с развитием образования и просвещения в Иркутске, Болеслав-Артур Шостакович, вероятно, познакомился с Константином Францевичем Лукашевичем, инспектором Девичьего института Восточной Сибири, и его супругой, «героиней моего романа» Клавдией Владимировной.

 

Клавдия Владимировна Лукашевич была крестной матерью композитора Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, в ее доме в Петербурге познакомились будущие родители композитора Софья Васильевна Кокоулина и Дмитрий Болеславович Шостакович. В детские годы Дмитрия Дмитриевича Клавдия Владимировна принимала участие в его воспитании и досуге, и позже, уже в юношеские годы, композитор проводил время в кругу родных Клавдии Владимировны.

 

Жизнь и деятельность Клавдии Владимировны, ее вклад в развитие просвещения и формирование иркутской интеллигенции еще следует изучать.

 

Имя Клавдии Владимировны Лукашевич – прекрасное открытие для Иркутска и иркутян.

 

 Фигнер-Стахевич Лидия Николаевна, народница,
во время ссылки в Иркутске. Фотография Дж. Д. Мальберг.
1879

 

 

Моя героиня может вызвать неоднозначное отношение наших современников, поскольку участники народнического движения не пользуются сейчас особыми симпатиями.

 

Чем нам интересна истории Лидии Фигнер? Прежде всего, она помогает понять - как девушки из благополучных дворянских семей приходили в революционное движение, что ими двигало. Лидия принадлежала к семье, в которой выросли еще три участницы народнического движения - Вера, Евгения и Ольга (при этом братья Лидии имели вполне мирные профессии- один был певцом, а другой- инженером). Однако именно Лидия раньше всех вступила на этот путь. Она получила хорошее образование: закончила Радионовский институт благородных девиц в Казани, была вольнослушательницей лекций по анатомии в Казанском университете, затем училась медицине в Цюрихе и Париже и, казалось бы, могла рассчитывать на успешную профессиональную деятельность. Однако российские власти не готовы были видеть женщин на медицинском поприще и даже полученное образование не гарантировало трудоустройства. Ей, как и её подругам, пришлось выбирать другой способ самореализации. И они выбрали общественное служение, каким они его понимали.

 

Лидия возвращается в Россию, вступает во Всероссийскую социально-революционную организацию (более известную как кружок «москвичей»). Она принимает активное участие в пропаганде среди фабричных рабочих Москвы и Иваново-Вознесенска. Именно в связи с этой деятельностью Лидия Николаевна Фигнер была арестована в 1875 г. Следствие длилось долго и только в феврале 1877 г. начался процесс «50-ти», который отличался тем, что среди подсудимых было 16 женщин. Арест, длительное ожидание суда, сам суд были испытанием на прочность и поведение подсудимых во многом определяло общественное мнение по отношению к революционному движению. Лидия Фигнер вела себя так, что присяжный поверенный А. Л. Боровиковский посвятил ей стихи:

 

Милая девушка! Сильно влияние

Внешней чарующей нас красоты, -

Так; но сильнее ее обаяния

Прелесть душевной твоей чистоты.

 

Много в изящной фигуре гармонии

И благородства в движеньях твоих,

Чувства движенья еще благороднее,

Сердце великое чуется в них.

 

Полон Спасителя лик сострадания,

Скорби в божественных много чертах, -

Но еще больше любви и страдания

В этих бездонно-глубоких очах.

 

В 1877 г., в возрасте 24 лет Лидия Фигнер была осуждена и приговорена к ссылке в Восточную Сибирь. В первый год ссылки (1878 г.) она жила в селе Урик Иркутской губернии, однако вскоре получила разрешение на проживание в Иркутске. Там она вышла замуж за ссыльного участника организации первой «Земли и воли» Сергея Григорьевича Стахевича. Вместе они участвовали в создании в июле 1879 г. нелегального кружка как отдела всероссийской организации «Красный крест «Народной воли» и в первое время возглавляли его. В историю он вошел как иркутский кружок К. Г. Неустроева. Его задачей было освобождение политических заключённых и содействие их побегам из Сибири. Сравнивая вовлеченность в революционную борьбу Лидии Николаевны, к примеру, с её сестрой Евгенией, которая также была сослана за противоправительственную деятельность в Иркутскую губернию (г. Киренск), Лидия Николаевна не отступилась от собственных убеждений, когда как Евгения Фигнер, несмотря на многолетний опыт работы в революционны организациях, посвятит себя семье, её жизнь уже никак не будет связана с революцией. Все это свидетельствует о стойкости убеждений Лидии Фигнер, её стремлении продолжать борьбу с правительством доступными ей средствами, находясь при этом в ссылке. Такая цельность натуры вызывает уважение, тем более, что деятельность кружка имела гуманитарный характер, что соответствовало и её профессиональному образованию, направленному на помощь людям. Кроме того, в ссылке получает возможность напрямую проявить свои врачебные навыки. Лидия Николаевна изучает медицинскую литературу, лечит ссыльных и местное население. В ее адрес поступают посылки с книгами. Иркутский полицмейстер в своих донесениях губернатору подробно перечисляет, что и откуда получено для Л. Фигнер. В описи значатся «Общая патология» (издание Вагнера), «Физиология» Брюккера, «Руководство для фельдшерских школ», «Руководство к частной фармакологии» и др.

 

В феврале 1882 г. Лидия Фигнер-Стахевич была арестована и привлечена к дознанию по делу «Красного креста». Обвинение располагало данными о том, что Лидия Стахевич представляла свой адрес для переписки и укрывательстве Евгении Субботиной (близкой подруги ещё со времён Цюриха). В тюрьме Лидия Николаевна содержалась до августа 1882, а окончательно ее дело решилось в октябре 1883 г. с приговором: подчинить гласному надзору на 3 года и запретить жить в населенных пунктах по большому сибирскому тракту. С этого времени Стахевичи жили в разных удаленных селах Иркутской губернии. Здесь у них родилось четверо детей, что заставило Лидию Николаевну сосредоточится на семье. В Восточной Сибири семья пробыла до 1892 г. Впоследствии Лидия Николаевна жила в европейской части страны, в 1900-1915 г. сотрудничала с журналом «Русское богатство». Умерла в 1920 г.

 

Жила в Иркутске Мавра Иванова

И в школу не ходила никогда,

Но так хотела быть она толковой,

Что повернулась к ней лицом судьба.

 

В квартире, где жила Мавруша с мамой,

Вдруг появился Черский-белорус,

И стал учить он маленькую даму

Наукам разным (их знал он наизусть).

 

Спустя десяток лет девчушка повзрослела

И поняла, что в Черского Ивана влюблена.

А к 20-ти годам уж Иванова Мавра

Вдруг стала Черского законная жена.

 

Географом был Черский, а его супруга

Активно изучала все сама:

Ботанику и прочие науки,

И в крупных экспедициях была.

 

Геологом она была прекрасным,

В Сибирь Восточную свой вклад внесла:

Исследовала местность озера Байкала

И много материалов собрала.

 

Дошла до Колымы гражданка Мавра Черская

И местных жителей там изучала быт.

Узнала факты интересные и здешние

И в дневнике вела научный свой визит.

 

Потом геолог Мавра Черская

В Ростове с сыном, с внучкою жила.

Коллекции музея разбирала

И лекции по географии вела…

 

И если вдруг вы будете в Иркутске,

В Слюдянке, где чистейшая вода,

Поднявшись по известному, красивому маршруту

Про Мавру Черскую вы вспомните тогда!

 

Выполнил: учащийся 5 А класса

МБОУ г. Иркутска СОШ № 19 Стародуб Ян

Руководитель: учитель русского языка и литературы

МБОУ г. Иркутска СОШ № 19 Григорьева А.Д.

 

Есть такой стереотип, что нефтяник исключительно мужская профессия. Однако героиня моего рассказа, став генеральным директором существующей и процветающей Иркутской нефтяной компании, опровергает этот стереотип. О ком же идёт речь? О Марине Владимировне Седых.

 

Марина Владимировна родилась 3 мая 1960 года в городе Иркутск. Детство девочки прошло в любви, заботе и внимании. Отец работал хирургом-ортопедом, мать преподавала в геологоразведочном техникуме. А дочь выбрала в качестве профессии область права. Некая природная дерзость, о которой бизнеследи частенько упоминает в своих интервью, подтолкнула абитуриентку Седых за день до поступления забрать документы из Байкальского государственного университета (БГУ) и вопреки желанию родителей подать документы в Иркутский государственный университет (ИГУ). В 1993 году девушка закончила университет по специальности «правоведение».

 

Свою трудовую деятельность выпускница юридического факультета Марина Владимировна Седых начала юрисконсультом в Шкотовском районном потребительском обществе Приморского края, где проработала четыре года. Затем на протяжении восьми лет работала в юридическом отделе Иркутского завода тяжёлого машиностроения (ИЗТМ). Продолжила работу главным юрисконсультом в ГУГП «Востсибнефтегазгеология» (ВСНГГ). Эта компания была знаменита тем, что разведала многие месторождения нефти в Восточной Сибири. Однако новая сотрудница видела, что предприятие разваливается на глазах из-за отсутствия госзаказов.

Молодой и амбициозной Марине очень хотелось сделать что-нибудь значимое для терпящей убытки компании, но она понимала, что это не в её силах… Тогда на помощь пришёл Николай Михайлович Буйнов – предприниматель, а позже один из директоров Иркутской нефтяной компании.

 

Так появилось НК «Данилово». В 2000 году Буйнов и Седых основали Иркутскую нефтяную компанию (ИНК), в которой слились «Данилово», а также ОАО «Усть-Кутнефтегаз», имевшее лицензию на Ярактинское и Марковское месторождения. Общество «Усть-Кутнефтегаз» на тот момент стало убыточным проектом, с которым никто не хотел связываться. Но Марина Владимировна и соучредители решили рискнуть.

 

ИНК стала первой компанией, которая занялась добычей нефти в регионе в промышленных масштабах. А заслуги управленческой команды заключаются в налаживании партнерских отношений с иностранными корпорациями. К 2019 году инвестиционные вливания в предприятие превысили 450 млрд. руб. С 2000 года М.В. Седых – генеральный директор ООО «Иркутская нефтяная компания». С 2008 – генеральный директор и член совета директоров «ИНК-Капитал». С 2013 финансирует нижнеилимскую районную общественную организацию помощи детям с ограниченными возможностями и особенностями развития «Лучик надежды». Благотворительный фонд Седых оказал материальную помощь в создании театра танца для детей с ограниченными возможностями (проект «Танцуй со мной») в Иркутске, театр открылся в конце июня 2015.

 

 

Марина Владимировна оказывает поддержку молодым предпринимателям Нижнеилимского района. Она член комитета по бюджету, ценообразованию, финансово-экономическому и налоговому законодательству Законодательного Собрания Иркутской области 2-го созыва.

 

В 2020 году ИНК активно занималась поддержкой медицинской сферы в связи с пандемией коронавирусной инфекции. Так, в ноябре в рамках благотворительной кампании лечебные учреждения Иркутской области получили более 100 концентратов кислорода.

 

По итогам 2020 года Марина Владимировна заняла 6-ю строчку в списке самых состоятельных женщин страны ($ 300 млн.), которые нарастили свои финансовые средства самостоятельно, а не разбогатели после развода или получив наследство.

 

Марина Владимировна давно замужем за Павлом Седых. У них в браке родилась дочь Анастасия.

 

 

Бизневумен любит классическую фантастику, психологические детективы, музыкальные сочинения Л.Э. Уэббера, А. Рыбникова, бардовские песни, картины импрессионистов и классику сюрреализма.

 

Мне кажется, что история женщины-нефтяника Марины Владимировны Седых заслуживает должного внимания и уважения: именно у неё можно поучиться целеустремлённости, настойчивости, уверенности, оптимизму и силе духа!

 

Выполнила: учащаяся 7Б класса

МБОУ г. Иркутска СОШ № 19 Агафонова Юлия

Руководитель: учитель русского языка и литературы

МБОУ г. Иркутска СОШ № 19 Григорьева А.Д.